Спустя 6 часов после атаки с одного из трех адресов, на которые переводились похищенные средства, пришло сообщение с вопросом куда обратиться по поводу возврата украденных средств.

«Привет, это была защита средств пользователей от белого хакера, с кем мне связаться для возврата средств?», ― написал владелец одного из адресов, участвовавших в атаке.

Вполне возможно, что хакер решил притвориться «белым хакером», чтобы получить вознаграждение и иммунитет от преследования. Ранее компания Cyvers сообщала, что он начал продавать украденные токены и обменивать их на ETH.

До взлома в протоколе ликвидного стейкинга Prisma Finance было заблокировано токенов и криптовалют на сумму свыше $220 млн, но после сообщений об атаке показатель снизился до $115 млн. Курс токена управления PRISMA упал на 25%.

Недавно проект Muschables потерял $62 млн из-за взлома, а уязвимость в смарт-контрактах проекта Curio стоила разработчикам $16 млн.

Спустя 6 часов после атаки с одного из трех адресов, на которые переводились похищенные средства, пришло сообщение с вопросом куда обратиться по поводу возврата украденных средств.

«Привет, это была защита средств пользователей от белого хакера, с кем мне связаться для возврата средств?», ― написал владелец одного из адресов, участвовавших в атаке.

Вполне возможно, что хакер решил притвориться «белым хакером», чтобы получить вознаграждение и иммунитет от преследования. Ранее компания Cyvers сообщала, что он начал продавать украденные токены и обменивать их на ETH.

До взлома в протоколе ликвидного стейкинга Prisma Finance было заблокировано токенов и криптовалют на сумму свыше $220 млн, но после сообщений об атаке показатель снизился до $115 млн. Курс токена управления PRISMA упал на 25%.

Недавно проект Muschables потерял $62 млн из-за взлома, а уязвимость в смарт-контрактах проекта Curio стоила разработчикам $16 млн.